Говорят,  что Кроули в своем Таро Тота очень сильно изменил рисунки карт. Так и есть — но порой история карт Таро преподносит и не такие сюрпризы.

Это Иерофант или Жрица — или говоря языком более старым, Папа и Папесса. Карты Таро католической церковью не преследовались особо,  но и не одобрялись, и временами подвергались осуждению, и виной тому — эти две карты.

На одной Римский Папа, ставший карточкой для игр, а то и того хуже — гаданий! А на другой — Папесса, его женская ипостась. Мало того, что Папа — так еще и Папа нарисованный как женщина! И однажды в чью-то не в меру светлую голову пришло решение — если эти карты не одобряются, то нужно их просто заменить!

И возникло необычное течение в Таро, сохранившееся до сих пор — Таро Юпитера и Юноны, где два языческих божества заменили Папу и Папессу.  Или, как вариант, Таро с Испанцем и Бахусом.

А это привычный всем конь с ребенком, как изображение Аркана Солнца в Таро Уайта.

Общепринятое мнение — этот сюжет изобрел Уайт. Но все новое это хорошо забытое старое. Уайт старое не забыл и получил источник вдохновения в виде старых колод — Таро Жака Вивиля и, особенно, Таро Висконти-Сфорца, колода  Керии Йель (15 век) намекают, что такой вариант Аркана Солнце и есть изначальное изображение, которое Уайт позаимствовал и ввел в свою колоду.

Конь с Солнцем вообще  ассоциируется не так уж редко и не только в Таро. Открываем сказу про Василису Прекрасную — читаем: «Вдруг скачет мимо неё   всадник  — сам  белый, на коне белом, и сбруя на коне  ясная . Стало рассветать. Идёт дальше. Вдруг скачет другой  всадник  — сам красный, на коне красном, и сбруя на коне красная. Взошло солнце».

Еще занятный момент — это история Повешенного, который слез с виселицы и встал на ноги. Кур де Жебелен,  автор идеи египетского происхождения Таро, выдвинул не мало идей, в равной мере как революционных, так и ни на чем не основанных, в том числе счел, что в колоде не хватает одной добродетели. Умеренность, Справедливость  и Сила — это три из четырех добродетелей, которые считались важными для человека с античных времен, и все они — карты Таро. И изображения на них, кстати, не придуманы для карт — они куда как более старые и являются именно традиционными изображением этих добродетелей. Четвертой должна быть мудрость, которую можно приписать Иерофанту.

Но Жебелен счел, что Осторожность так же крайне важна и  ее не могли не изобразить на картах те воображаемые египтяне, которые, по его версии создали Таро, и которые к этой концепции добродетелей не имеют никакого отношения.

Тем не менее, подходящая карта нашлась. Дело в том, что в чуть более ранней колоде произошла накладка — обратите внимание, Повешенный тут точно висит, это видно по натяжению веревки, а  по направлению ветвей понятно,  где должен быть верх. Да еще и земля, в которую врыты столбы!

Но она всех картах этой колоды номера с одной стороны — а номер Повешенного отпечатан с другой! И если выложить его номером так же как на прочих картах, он окажется словно стоящим на одной ноге

Жебелен доработал рисунок — причем сохранил землю и ветви, но Повешенный теперь стоит, глядя на землю, высматривая куда поставить ногу.

Жебелен пишет:

«Осторожность трудно было бы изобразить лучше, чем в виде человека, который стоит, держа одну ногу на весу впереди другой и как бы изучая то место, куда он собирается ее поставить. Если таков был первоначальный вид этой карты, то она наверняка называлась «педе суспенсо». Картопечатник не понял, что имелось в виду, и поэтому изобразил человека, подвешенного за одну ногу.
Потом возник вопрос: откуда в этой колоде взялся повешенный? И тут же нашли объяснение: так был наказан тот, кто придумал эту игру — наказан за то, что изобразил в ней Папессу.
Но, поскольку эта карта располагается между Силой, Умеренностью и Справедливостью, как не увидеть, что изначально на ней хотели и должны были изобразить именно Осторожность?»

Педе суспенсо — «понятая стопа» — идиома, обозначающая крайнюю осторожность, когда ечловек поднял ногу и не решается ее поставить, пока точно не поймет, что там безопасно.

Судя по тому, сколько ничем не подтвержденных утверждений   выдвигается тут автором — ему бы самому стоило быть чуть осторожнее. В своих теориях.