Буддизм – 2 часть. Благородные истины и восьмеричный путь
00:00 все — страдание 08:20 причина страданий — желания 11:36 нирвана – прекращение страданий 19:10 благородный восьмеричный путь
Основанные идеи буддизм сформулированы Буддой как четыре благородные истины: вся жизнь — страдания; причина страданий – желания; прекращение страданий – нирвана; путь избавления от страдания – восьмеричный путь, предписанный буддизмом.
В основе всего идея страдания, мы страдаем в рождении и смерти, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас с этой жизнь, но и в следующей мы страдаем. Но в отличии других религий страдания здесь вовсе не то, к чему надо стремится, они не очистят душу, они не приблизят к богу, они проходят через всю жизнь и все жизни, но цель – избавиться от страданий!
Это суть изложена в Бенаресской проповеди, и записана в Дхарма-чакра-правартана сутре, «Сутре о первом повороте колеса дхармы».
Первая же истина – все есть страдание.
«Вот, о братья, благородная истина о страдании. В муках рождается человек, он страдает увядая, страдает в болезнях, умирает в страданиях и печали. Стенания, боль, уныние, отчаяние — тяжки. Союз с немилым — страдание, страдание — разлука с милым, и всякая неудовлетворенная жажда сугубо мучительна. И все пять совокупностей, возникших из привязанностей — мучительны. Такова, о братья, благородная истина о страдании».
И страдание не только от того, что каждую секунду больно. Страдание, в том числе, отсутствие счастья, довольства. Человек может быть в депрессии месяцами, может бояться чего-то всю жизнь, но часто ли вам приходилось быть непрерывно счастливым хотя бы неделю подряд, без остановки? Счастье быстро проходит, а то, что остается – страдание.
Мы можем чувствовать – это уже подразумевает, что мы может страдать, от голода, жажды, от того, что нам то слишком жарко, то слишком холодно, то слишком шикарный огород у соседки по даче, а у меня не растет ничего.
Съел невкусное – не понравилось, страдание. Съел вкусное – понравилось, но оно закончилось, хочется еще, а ничего уже нет, и пришел голод – и опять страдание.
То, что на русском называют страдание – это «дуккха» и это не именно буквально как русское «страдание», муки, боль. Это неудовлетворенность. Это не получение желаемого, отсутствие счастья, беспокойство.
Когда нам плохо, мы страдаем, но когда нам хорошо – мы переживаем, что это закончится, мы боимся это потерять, мы привыкаем к этому, и кажется, что могло бы быть еще лучше. Мы вечно чем-то недовольны. Мы волнуемся из-за прошлого, которое давно прошло, и терзаемся неуверенностью в будущем, которого еще нет.
Все это – дуккха, страдание.
У кого-то слишком черствый хлеб, а у кого-то слишком мелкие бриллианты, но все страдают. И сами себе дополнительно еще делают страдания – в том числе уничтожая себе аскетизмом, от которого сам будда отказался после миски рисовой каши, и сказал:
«Двух крайностей следует избегать тому, кто, став отшельником, покинул свой дом. Первая крайность, о монахи, – приверженность к плотским удовольствиям. Эта приверженность вульгарна, неблагородна и неразумна. Вторая крайность – в приверженности к умерщвлению плоти и самоистязаниям, что так же вульгарно, неблагородно и неразумно».
Путь Будды часто описывают как срединный путь, и в нем нет места как повальному разврату, так и попытке морить себя голодом, пороть кнутом, носить вериги, увеличивая страдания, вместо того, что бы избавляться от них.
Это крайности, а серединный путь выходит за черно-белое мышление, которое мыслит крайностями, он идет между фанатичной грешностью и фанатичной праведностью. Между добром и злом, между грехом и добродетелью. Даже само фанатичное желание достигнуть нирваны – это желание, которое порождает страдания, это привязанность, которая мешает освобождению, и о практическом выходе за разки дуализма греха и праведности еще поговорим.
Чистое сознание не привязано ни к чему, в том числе и жажде результата. Созвучно, кстати, пишет Алистер Кроули, уверяющий, что:
«чистая воля, не устремленная к цели, избавленная от страсти к результату, совершенна во всем».
На серединном пути не крайностей, в том числе крайностей в попытке любой ценой достигнуть нирваны, само желание результата – это желание, а желания порождают страдания, и осознавая, что нирваны все еще не видать, человек вновь страдает!
И он сказал тут, в переводе, что крайности вульгарны – это в переводе, в оригинале стоит понятие, которое так же можно описать как «вульгарный, грубый, заурядный, низменный». И такой человек совершенно точно не арья, не благородный человек, для которого сказаны благородные истины!
И он не говорит тут, что за секс и голод будет наказания – нет, просто это не соответствует благородному пути, и не ведет к освобождению.
И вульгарный человек остается в страданиях, и все бесполезно, и что не делай — все дымом к небу, все суета сует и томление духа и нет ни от чего пользы, и нет ни в чем смысла, и вот ты умираешь, и все опять начинать с начала, и все, что было, все потеряно. И это – страдание. Не в смысле, что жизнь это ежедневная боль, а в смысле, что нет смысла в беге по кругу, без спасения, счастью, без цели, без понимания.
Второй богач мира страдает от того, что он не первый, а первый – от того что он стар, и может себе позволить откупить самый большой бордель мира на месяц, о ему уже по возрасту там ничего не надо. А кто-то творит великие дела – но через сотню лет о них забудут. Кто-то правит великой империей, но умирает, и рождается тараканом, на которого наступит его бывший слуга в его бывшем дворце, который достался его врагам.
Это все — страдание.
И причина его – желания. Страсть к чему-то. Воля, не устремленная к результату, совершенна во всем – и это Воля лишенная жажды достигнуть цели и не несущая в себе причины страдания. Желание нирваны заставляет страдать от того, что она не достигнута, желание святости – от того, что у вас есть грехи.
«И вот, о братья, благородная истина о начале страдания. Тот зачаток страдания лежит в жажде, обрекающей на возрождение, в этой ненасытной жажде, что влечёт человека то к тому, то к другому, связана с людскими усладами, в вожделении страстей, в вожделении будущей жизни, в вожделении продления настоящей. Такова, о братья, благородная истина о начале страданий».
Страдания не полезны, они не возвышают, не очищают душу, они – просто обыденное последствие наших желаний. Но не только на уровне быта, в духе тоста из Кавказской Пленницы: «Хочу купить корову, но не имею такой возможности, имею возможность купить козу, но не имею такого желания». И дальше там пьют за то, что бы возможности совпадали с желаниями, потому что пока они не совпадают – это причина страданий. Козу не хочу, а корову не могу, могу козу – но хочу корову. А получу корову – захочу машину, а денег нет, они все ушли на корову!
Это бытовые желания и страдания, но дальше будем говорить про цепь взаимообусловленных факторов, которые приводят к новому рождению в сансаре, и в ее основе – желания родиться, привязанности к сансаре. Вы рождаетесь, потому что стремитесь к рождению! И рождаетесь вы в сансаре, а жизнь в сансаре – это страдания.
Так что само желание жить (жить в сансаре, рождаться в ней снова) и есть причина того, что вы живете в страданиях. Ваше желание снова родиться и прожить еще одну смертную жизнь – причина всех страданий этой смертной жизни!
Как Будда говорит здесь, причина: «в вожделении будущей жизни, в вожделении продления настоящей». А жизнь в сансаре – страдание. Стремиться жить в сансаре = стремиться жить в стараниях. Хотите страданий? Да не вопрос, берите, в сансаре страдания даром, для каждого, и пусть никто не уйдет обделенный страданиями — это ваш выбор!
Кстати, в античных учениях о реинкарнации, у греческих философов, учивших перерождению души, есть подобная идея – земная жизнь есть страдания. Но душа испытывает земные, плотские, желания, и для их исполнения возвращается в тело. Поэтому желания – причина новых рождений, помеха на пути освобождения и причина страданий.
Это может быть наследие греческого соприкосновения с буддизмом, которое исторически было, или самостоятельной идеей, но мысли очень схожие, причем много схожего найдется у буддизма и с греческой философией и с иудейской каббалой, не смотря на некоторые глобальные расхождения, вроде взгляда на природу и роль бога.
Все в сансаре – страдания. А прекращение страданий – нирвана.
И нирвану, что примечательно, Будда сам никак не объясняет, кроме того, что это прекращение страданий.
И буквально говорит следующее в свое проповеди о благородных истинах:
«И вот, о братья, благородная истина о пресечении страданий. То пресечение страданий есть уничтожение жажды, победа до конца над страстями, исцеление, освобождение, бесстрастность. Такова, о монахи, благородная истина о пресечении страданий».
Обычно понимается, что нирвана – это состояние ума, избавленного от дуализма, от невежество, от иллюзий, желаний и страданий, ума совершенного, полностью уравновешенного и всегда полностью счастливого – поскольку в нет страданий, то есть нет несчастия, буквально нет отсутствия счастливого состояния.
И это не Абсолют, бог, Айн Соф, Дао или еще что-то, а то порой говорят даже, что нирвана – это изначальное состояние мира, это то, что лежит в его основе, глобальный космический закон и прочее. Но нирвана – состояние ума, а не закон и не место, в которое можно уйти.
Победа над желаниями, избавление от страданий, вот нирвана. И дальше, когда речь пойдет о развитии идей в разных школах буддизма, окажется, что нирвана-то вообще не отделена от сансары, как обычно считают, что сансара и нирвана – одно и то же, разница лишь в точке зрения на них.
Это сбивает с толку, обычно кажется, что это какие-то совершенно разные вещи, несоизмеримые, две противоположности, но буддизм избегает попыток видеть мир разделенным на две непримиримые противоположности, избегает дуализма, и именно к таким выводам придет Махаяна – нирвана и сансара не разделены и нет между ними границы. Это не две вселенных, а два состояния ума, два способа взглянуть на мир.
И если так, то почему нирвана дает выход из цикла перерождений? Очевидно, потому что причина рождения в колесе сансары – это желания и привязанности. Умер на войне с мыслью, что надо отомстить врагам и всех победить – снова родился на войне. Жил фанатично преданный своему дому в деревне, не видел ничего больше и твердил: «Я здесь родился, я здесь и умру!» умер, и родился собакой, которая охраняет этот дом.
А в нирване нет привязанностей и желаний, так что нет и причины рождаться снова, нет механизма, который влечет вас в новые воплощения. Как же технически выглядит жизнь вне колеса перерождения? В какой форме существует то, что не имеет формы? Ответа не будет, но окончательное освобождение достигается после смерти того тела, которое уже есть – и это паринирвана.
Будда достиг нирваны – и продолжал жить, а потом ушел в паринирвану, окончательную нирвану – то есть умер, покинул последнее тело, покинул сансару и колесо перерождений.
Звучит как просто смерть – мертвый окончательно, в буквальном и материалистическом смысле слова «мертвый» точно же не желает ничего и не страдает! И тут возникает ощущения, что суть и цель усматривается в полном самоуничтожении.
Но так не получится – потому что есть бодхисатвы, например, признаются те, кто достиг нирваны, но при этом не ушел, не исчез. Будды рядом с нами – про это будем говорить, когда речь зайдет про Махаяну и Ваджраяну. Они тут, к ним можно обратиться, нас видят и слышат, так что нирвана не равноценна уничтожению.
Но Будда не объясняет ее – просто указывает, что нирвана есть отсутствие страданий. Ее вообще описывают все больше через отрицание (потому что нельзя описать форму того, что не имеет формы). Нирвана это не страдание, в ней нет желаний, нет привязанностей, нет рождения и смерти, нет невежества, нет гнева, нет страстей. Нет причинности – карма работает на всеобщем законе причины и следствия, но в нирване уже нет причин, нет следствий, нет кармы.
Но это отрицания, это того, чего в нирване нет. А что в ней есть? На это нет ответа, потому как любое описание создает картинку, образ того, как вы себе представили нирвану, даст еще одну иллюзию, создаст привязанность еще и к этому образу, и от нее придется избавляться. Нирвана то, что она есть, а не то, что вы про нее думаете, и как ее себе представляете, и достижение нирваны, это, в том числе, отказ от всех представлений о том, что же будет нирваной.
Современный православный священник Антоний Сурожский говорит о боге:
«Если вы хотите встретить Бога по-настоящему, то первое, что вы должны сделать – это отказаться от какого-либо представления о нем. Если вы будете себе его как-то представлять, то вы всегда будете встречать его представление, но не встретите его».
Вот та же самая идея, представления о боге – это не бог, это иллюзия и пустота. Представления о Кетер – это иллюзий и пустота, это Даат, а не Кетер. Представления о нирване – это не нирвана, а представления о ней, иллюзия и пустота. И позитивных представлений, по принципу: «Вот когда я достигну нирваны, будет вот так и вот этак!» быть не должно, потому как из-за них вы и не сможете достигнуть нирваны!
Только в нирване вы обладаете чистым умом, видящим истинную конечную природу мира вне искажений, невежества и иллюзий, и поэтому только в нирване вы можете видеть, что такое нирвана. Если за шторой странные звуки, скрипит кровать, крякает утка, играет скрипка, слышны удары и молитва, то вы можете сколько угодно фантазировать о том, что там происходит. Но что бы узнать, надо войти за завесу, и увидеть, что там. Вот так и нирвана – не надо фантазировать о ней, надо достигнуть ее.
Причем это не дверь, которая захлопнется за спиной, а завеса, можно войти – а можно и вернуться обратно, проход открыт, и тот, кто достиг нирваны, может снова рождаться и жить, возвращаться в мир, помогать людям, но по своему выбору, из сострадания и желания помочь другим. Это путь бодхисатвы, и он появиться снова в разговоре о Махаяне.
И четвертая истина – путь, который позволит достигнуть такого положения. Это восьмеричный путь:
«Каков же тот средний путь, о монахи, — путь далекий от крайностей, возвещенный Совершенным, что ведет к Совершенству, к возвышенной Мудрости, к душевному миру, к совершенному пробуждению, к Нирване? То восьмеричный Благородный путь: истинное воззрение, истинное намерение, истинная речь, истинные поступки, истинный образ жизни, истинное усердие, истинное размышление, истинное сосредоточение».
Восьмеричный путь
Восьмеричный путь — это путь к освобождению и выходу из сансары. Его символизируют восемь спиц колеса, которое украшает буддистские храмы, и это именно буквально восьмеричный путь – путь из восьми пунктов. Пункты эти — как спицы в колесе, связанны между собой и вытекают один из другого.
Спицы этого колеса — правильные взгляды, правильное намерение, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильные усилия, правильное памятование и правильное сосредоточение.
Тонкости формиулировки пунктов мотут отличаться – правильное самадхи, а не правильное сосредоточение, или праивльное усердие, а не праивльные усилия, но суть не меняется.
И для того чтобы практиковать восьмеричный путь, надо сначала понять, о чем идет речь. Нужны соответствующие познания, нужно согласиться с ценностью самого пути и его целей, нужно принять благородные истины. Нужно согласиться с идеями страдания и избавления от страданий. Без этого все прочее бессмысленно, и это – правильные взгляды.
Что значит «правильные»? В контексте восьмеричного пути, это те взгляды, которые приводят на этот путь. Хотя, кстати, позже высказывалось мнение, что восьмеричный путь не единственный, что прямое познание пустоты мира и того, что стоит за ней, ведет к нирване, что нирвана может быть внезапной и мгновенной, это все новые взгляды, которые появятся в Махаяне. Старых они не отрицают, но пополняют их.
Но правильные взгляды – это те, согласно которым путь надо практиковать. Но лежать на диване, осознавая, что да, надо бы практиковать – не достаточно. Взгляды, воззрения и вера не спасают, надо еще и встать и начать практику. Для этого нужно намерение – и правильное намерение заключается стремлении достигнуть нирваны.
Хотя, точнее будет сказать, что намерение в самом простом случае, для наименее возвышенных и талантливых – это намерение хорошо родится в следующий жизни. Намерение для продвинутых адептов – это намерение достигнуть нирваны, а намерение для самого высшего уровня, для самого возвышенного человека – это достигнуть нирваны самому, а потом еще и другим помочь, «да стану я буддой во благо всех живых существ».
Пункт номер три – правильность речи. Человек говорит, имеет такую привычку, в том числе говорит об учении, спрашивает, рассказывает, обрабатывает информацию. И тут не должно быть искажений и помех. Так что злословие, ложь, пустые разговоры, сплетни, клевета и все такое прочее, как не приносящие пользы, стоит отбросить.
И для этого надо контролировать свою речь, что бы чего не ляпнуть, наблюдать за собой, сохранять внимательность и сосредоточенность в разговоре. Следить за речью – значит контролировать себя, свой разум, свои эмоции, значит сохранять постоянную осознанность в течение дня. Это уже как медиативная практика, но не в конкретный момент, сидя на месте, а в течение всего дня.
Но речь – это одно из действий, которые вы совершаете и так же точно надо контролировать и все остальные, это следующий пункт, правильные действия. Ваши взгляды должны выражаться на практике, если вы рассуждаете о сострадании, но пинаете собаку, то что толку от ваших рассуждений? Ваши дела не должны расходиться со словами, и вы делаете то, что соответствует вашим правильным взглядам, и не делать того, что им противоречит.
Иначе вы будете как нерадивый отец, который поймала сына, обижающего других детей и лупит его ремнем, и орет в ярости: «Нельзя детей обижать, тварина, не смей никого бить!», но своими делами учит как раз тому, как детей обижать и бить, учит своим же примером. Не надо так.
Правильные дела сложатся в правильный образ жизни. Повседневное поведение, постоянно направленное на сострадание, помощь другим, на избегание каких-то неблаговидных дел. И это больше чем просто набор поступков. Это, например, выбор между путей мирянина и монаха. Или выбор профессии – считая, что надо проявлять сострадание, что нельзя убивать других живых существ, что за это ждет рождение в адских мирах (о чем речь дальше), будет не правильно выбрать профессию забойщика скота или отправиться воевать.
Именно образ жизни выбирается так, что бы ни приходилось делать чего-то, противоречащего пути. Прежде всего, что бы не приходилось воровать, убивать, развратничать, пьянствовать и лгать. Профессия вора или проститутки явно ту не подходит под правильный образ жизни! Так же рекомендуется не злословит и не пустословить, воздерживаться от жадности, от просто злых намерений в адрес других людей.
Это что касается мирян – у монахов свой образ жизни, другой и куда более строгий, но все равно это правильный образ жизни.
В любом случае, эту жизнь сопровождают парамиты – добродетели – терпение, щедрость, мудрость, полезные качества. И проявляется все это на разных уровнях. Не убивать — это не прекращать чужой жизни. Но отсюда вытекает развитие этой идеи – не вредить чужой жизни (даже животным), не охотиться ради забавы, не сливать отходы в реку, убивая там всю рыбу.
Но и сверх этого – не просто не прерывать жизнь, а стремиться продлить и умножить ее. Быть здоровым и жить долго – хорошо. Лечить людей, что бы они были здоровы и жили долго – хорошо! Иметь детей, что бы сама жизнь продолжалась – хорошо!
Для мирянина хватит того, что он не убивает людей, для монаха – что он не убивает никого, для бодхисатвы надо еще и взращивать жизнь, заботиться о процветании всего живого вообще.
Правильное усилие – или правильное применение или правильное осуществление. Жить праведно хорошо, но не достаточно. Может вы родиться в приятном месте, но что бы освободиться, нужно больше, нужны конкретные усилия, примирение всего это на практике — чтения мантр, медитации, ритуалы и прочие технические приемы, тренировки, конкретная форма работы над собой, методы и практики.
Правильное памятование или правильное осознавание – именно осознанность, которая развивается этими практиками, нужно помнить, кто вы, каким путем и куда идете, зачем. Что бы не оказалось, что забегался и забыл и про правильную речь, и про правильный образ жизни. Надо не автоматически жить, а осознанно, постоянно помнить о своей пути, своих практиках, надо вникать в суть философии, надо продолжать наблюдать за собой и правильностью свой жизни в любой момент. Не иногда вспоминать, что вы буддист, а помнить это всегда и каждую секунду так жить.
И правильное сосредоточение – или самадхи, или медитация – это уже как раз то, с чем ассоциируется буддизм обычно, это именно медитативная практика.
В итоге если вы и не станете буддой, то хотя бы накопите благую карму и удачно родитесь. И карма – всему голова.