Часть 5

 Экзорцизм

 «Чудесный денек для экзорцизма!»
Риган из «Изгоняющего Дьявола»

 

Марк и я, после общения с сестрой Мартой, остались в самом мрачном настроении. Марк сказал, что хочет сделать обход и еще раз очистить все здания школы, а потом будет ждать меня в учительской. Мы посовещались в коридоре несколько минут и  согласовали маршрут. В качестве места встречи и нашего лагеря мы выбрали учительскую, я подождал, пока Марк закончит свой обход, а потом и сам отправился готовится к предстоящему марафону магии.

Я уселся в самое удобное кресло, взял свой портфель на колени и закрыл глаза. Я глубоко дышал, повторяя свою мантру Ганеши,  и проводя визуализацию его призыва/изгнания. Закончив, поднялся с кресла — с большой неохотой — расстегнул воротник рубашки и выудил из-под нее медальон с изображением пентаграммы и сигилы Слаг-Шлага.  Я аккуратно пристроил его поверх галстука. Затем застегнул воротник и затянул галстук — по какой-то причине, я чувствовал потребность сохранить как можно более деловой вид. Из портфеля с достал флакончик масла Абрамелина, смазал из лоб, одел ермолку и приколол значок присяжного с Гексаграммой на грудь.

Но сперва рассмотрел ее поближе. Странно, но мой мрачный цинизм, направленный на церковь и христианство, исчез, когда с увидел в этом символе присутствие Большого Б. — я взглянул в глаза самого бога и произнес клятву:

 

«Я, Тау Ламед, клянусь всем тем, святость чего признаю, что не покину это здание, пока из него не будет изгнан дух, что мучает эту школу и тех людей, что  здесь учатся  и работают!»

 

Я зажег маленькую свечу, как знак данного мной обета, и выключил все остальные огни в комнате. Затем я достал свою палочку и приступил к изгнанию, очищению и освящению следующим образом:

 

* с помощью палочки я выполнил малый изгоняющий ритуал Пентаграммы

* с помощью палочки я выполнил малый изгоняющий ритуал Гексаграммы

* очистил комнату, окропив четыре стороны света освященной водой, провозглашая «Это комната очищена Водой!»

* освятил комнату, обойдя все стороны света со свечой в руке, вычерчивая ей равносторонний крест в каждом из направлений и провозглашая: «Эта комната освящена Огнем!».

* едва не задохнулся в дыму, пока обходил все стороны света в комнате с дымящимся розмарином, который я зажег от свечи обета и носил на крышке от кастрюли, ставшей моим кадилом.

* вернувшись на середину комнаты, я прижал  указательный палец правой руки к губам и глубоко вздохнул, а затем с силой выдохнул, и резко  опустил руку вниз и назад и провибрировал:  «Apo pantos kakodaimonos!» (что по-гречески значит: «Против всех злых демонов!» и используется в ритуалах телемы).

* закончив с очищением и освящением, я запечатал комнату, обмакнув кончики пальцев в масло Абрамелина и нарисовав им пентаграмму на внешней стороны двери и три Тау-креста на стороне внутренней (по одному на левом, правом и верхнем дверных косяках). Рисуя кресты я произнес: «In nomine Bаbаlоn, Amen! Против Хоронзона!» (что  есть это самые сильные слова защиты, которые могут быть произнесены магом моей конкретной религии).

 

И следующие два с половиной часа я повторял эти семь шагов  в каждой комнате, куда только смог зайти. Вторым местом, куда я таким образом вошел, оказался кабинет сестры Марты и помню, как я подумал тогда, что она действительно хороший человек. Ее кабинет оказался настоящим оазисом безмятежности и порядка, в окружающей его Вселенной бесконечного хаоса. Я бы остался там подольше, но знал, что самое трудное впереди. Так что я запечатал кабинет, как и все прочие, тремя Тау-крестами, оставив аромат корицы идущий от масла, на двери ее кабинета, и двинулся дальше, в ад извращенного феншуй служебных  помещений. На сей раз, все там показалось еще более неприятным, чем несколько  часов назад.

Я повторил свой семичастный ритуал в каждом, даже самом крохотном, кабинете на пути, делая паузы только за тем, что бы прочитать  висящие на них листки бумаги с информацией, развешанные сестрой Мартой. Это было очень трудно (и немного опасно)  — пробираться через бесконечные, заваленные бумагой, баррикады столов и стульев с горящей свечой в руке. Через час дым от горящего розмарина стал настолько густым, что я начал опасаться срабатывания пожарной сигнализации. К счастью, этого не произошло.

Наконец я добрался до кабинета заместителя директора. Здесь я продолжу вызов, который поставил на паузу у себя дома. Как старый Мистер Джейкобс, уборщик в моем видении, я собрал грязь всего здания в одну аккуратную кучу. И смел ее именно в это место, для окончательного ритуала,  по нескольким причинам.

Во-первых, там было больше всего места для моей работы.

Во-вторых, мне понравилось, что все стены (включая те, что с дверь и окнами) полностью пустые. Это место хорошо подходило для организации засады на демона.

И в третьих, я отлично помнил тех демонов, с которыми сталкивался в лице директора  школы, в которой учился, и теперь получал извращенное удовольствие, использую кабинет школьного начальства  для ритуала экзорцизма.

Те из моих читателей, которые имею опыт проведения ритуалов,  могут себе представить мое душевное состояние после стольких часов изгнаний и прочего. Даже простые церемонии, такие как эти, требуют немало энергии и интенсивной сосредоточенности,  нужной для того, чтобы поддерживать нужные визуализации.  Я был физически истощен, но в то же время в то же время психически взвинчен. Очень редко  за свою магическую карьеру я достигал такого высокого уровня духовного опьянения. К тому времени, когда я добрался до кабинета, границы физического и магического для меня уже перестали существовать. Сказать, что у меня начались видения — значит преуменьшить. Уже весь последний час я видел каждую свою пентаграмму висящей передо мной в воздухе, и каждый раз говоря: «Apo pantos kakodaimonos!» воочию видел злобные силы, что разбегаются во все стороны, стараясь оказаться где-то, где не бродит дикий экзорцист с выпученными глазами. И такое место осталось только одно, и в воздухе кабинета я чувствовал зловонное присутствие моего демонического приятеля.

Я возложил печать Слаг-Шлага в треугольник, отступил на несколько шагов. Убедился, что все в порядке, ермолка — на голове, значок присяжного и медальон с  пентаграммой и сигилой демона  — на груди. Наконец, я так же убедился, что шнур, ставший моим магическим кругом, все еще при мне. Все было в порядке, так что нацелил палочку на треугольник и скомандовал, как и прежде:

 

— Слаг-Шлаг, приди!

 

Он явился сразу, тихо, культурно, словно всего миг прошел с тех пор, как я беседовал с ним в образе норвежской сороки. Я удивлялась, насколько все это казалось тогда естественным. Я был почти счастлив видеть его, благодарен за компанию, что он составил мне среди этого бесцветного  ада католической школы. Его присутствие сделало место снова живым и ярким.

 

— Зачем ты мучаешь этих людей?

— Разве это зло для ворона — лакомиться глазами висящего в петле рыцаря?

 

Сейчас, когда я пишу эти слова, они кажутся банальными и мелодраматичными, словно кто-то вытащил записку из демонического печенья с предсказаниями. Тогда же они показались какими угодно — но только не банальными! На самом деле, от ответа демона у меня перехватило дыхание. В моем воспаленном мозгу эти слова вызывали только одну ассоциацию – демон, имел ввиду рыцарей Круглого Стола, что пошли на поиски Грааля, но все как один были убиты и  повешены на деревьях, как нечестивые фрукты, что бы вороны могли выклевать им глаза.

Я не ответил, даже не попытался — настолько меня парализовало осознание моей  наглости и самодовольства. В самом деле, а кто я такой, что бы судить о правильности или неправильности событий в школе Богоматери Скорбящей? Разве добро и зло — не две равнозначные половины Большого Б? Разве я проник в глубину души каждого из людей, что пострадали здесь? Разве я постиг суть кармы, что несет каждый из них? Разве нашел там нарушение вселенских законов, которые исправить может только сам Лон Майло Дюкетт? Думали я об этом, когда радостно мчался сюда спасать женщин и детей, воображая себя рыцарем в сияющих доспехах? Или я просто эгоистично пытаюсь вмешаться в вопросы жизни и смерти многих других людей, с которыми даже не знаком? В самом деле, раз запрещено вороны пировать глазами  висящего в петле рыцаря? Почему я здесь?  Что на самом деле было моим мотивом для этого? Почему я стою здесь с моей миндальной палочкой и магическими побрякушками? Я хотел  круто выглядеть?  Думал ли я, что все это будет  выглядеть впечатляюще в моем волшебном дневнике? Или о том, что, может быть, я даже напишу книгу об этом когда-нибудь?

Эти мысли в моем усталом мозгу запустили цепную реакцию все более и более калечащих мою решимость сомнений и самобичеваний, и по мере того, как они росли, все более и более величественной и благородной казалась птица, заключенная в треугольнике.

Пока до меня не дошло, что демон вовсе не молчит, и обвиняющий голос в мое голове — это его слова, а не мои собственные мысли. Проклятая сорока мучила меня этими мыслями, образами, идеями. Я должен отдать должное Слаг-Шлагу — это было типично демонской уловной, и я легко на нее клюнул. Моя концентрация уже пошатнулась, сорока в треугольнике расправила крылья, пытаясь взлететь. Я быстро взмахнул палочкой в направлении  треугольника, словно ударив его кнутом.

 

— А ну назад! Ты, сукин сын!

 

Вся моя воля прошла сквозь руку и через палочку излилась в треугольник. Потребовались все силы, что бы заставить большую птицу снова опуститься в треугольник.  И в тот самый момент, когда ее когти коснулись его, я услышал шум в коридоре. Краем глаза я увидел, как дверь распахнулась и в кабинет ввалился Лалри.

— О!  Прости!- это все, что мог сказать Лари, оказавшись в затянутой дымом комнате, освященной только свечами, и увидел там краснолицего колдуна в ермолке и мантии, который еще и целится палкой в треугольник со стикером в нем. Я не пошевелился и не отвел глаз от треугольника. Тем же странным голосом, которым я звал демона, я прорычал:

-Вали отсюда, Ларри!

Ларри тут же свалил.

Вот и все! Никаких переговоров с демоном!  Меня больше не волновало, почему я делаю то, что делаю. Мне было все равно, прав я или нет, делаю это из-за кармического долга, духовного поиска или комплекса неполноценности. К черту мотивы! К черту добро и зло! Я здесь, и я делаю то, что делаю, потому, что все силы в мире сошлись так, что я оказался именно здесь и делал именно это. И хватит об этом! Сила  инерции моей жизни вынесла меня сюда, и я не собирался уходить, пока работа не будет окончена. И никаких задушевных бесед с демонами! Я больше пытался ни говорить, ни договариваться, ни пытать, ни исцелять демона, обращая его в «ангела света». Я был безумно зол и ярость вырывалась как лазерный луч через мой магических жезл из миндаля. Я не потерплю его существования ни на секунду дольше!

С немалой радостью я выплевывал на него одно гоэтическое проклятие за другим:
— Christeos cormfa peripsol amma ils! (всеми силами небес проклинаю тебя!)

— Christeos ror, graa,  tofglo aoiveae amma ils! (Солнцем, Луной и всеми звездами проклинаю тебя!)

— Christeos luciftia od tofglo pir peripsol amma ils,  pujo ialprg  ds apila,  od pujo mir adphaht! (свет и все святое  в небесах да обрушат тебя в пламя горящее, на муки, во веки веков!)

 

(см.: The Goetia -The Lesser Key of  Solomon the King — Clavicula Salomonis Regis.  Translated by Samuel  Liddell  MacGregor Mathers. Edited  with an Introduction by  Aleister Crowley. Illustrated second edition  with foreword  by Hymenaeus Beta)

 

Слаг-Шлаг без звука растворился в воздухе, а я остался стоять, окаменев, продолжая целиться рукой в пустой треугольник. Как ни странно, я не чувствовал ни торжества, ни даже облегчения. Скорее я чувствовал  смущение из-за того, что позволил духу играть со мной, а не уничтожил его сразу же. Через пару минут я взял себя в руки и снова исполнил все семь шагов ритуала изгнания. Потом забрал стикер с печатью из треугольника, отнес ее в кабинет сестры Марты, в туалет, сжег и спустил пепел в унитаз. Упаковал вещи и пошел  в учительскую, где меня ждал Марк.

Часть 6

 Послесловие

Нет нужды верить в сверхъестественную природу зла:

люди сами способны на любое зло

Джозеф Конрад

 

Марк и я опустошили  пару бутылок воды, пока разговаривали в учительской, обсуждая детали наших трудов. Я рассказал про Ларри, который ворвался ко мне в самый разгар ритуала.  Мы посмеялись немного над этим эпизодом, пока вдруг не поняли, что офис Ларри остался единственным местом,  над которым мне удалось поработать. Как раз в это время дверь открылась и Ларри просунул голову в учительскую

— Извини, если мы тебя побеспокоили, Ларри! — сказал я тоном, в котором было куда больше, чем просто намек на сарказм

-Я просто хотел убедиться, что с вами все в порядке. А что это было, что вы там делали? — Ларри был явно взволнован, но Марк отрезал в ответ:

— Мы просто помогаем сестре Марте. Вам придется спросить ее о деталях.

— Ну, если это имеет какое-то отношение к компьютерам, то я делаю резервное копирование сегодня вечером, и это займет некоторое время…

— Это не имеет никакого отношения к вашим компьютерам — оборвал я.  — И мы уже закончили!

Ларри ничего не ответил, и просто помялся еще немного в дверях, словно не зная, стоит ли пытаться продолжить разговор. Но я и Марк и правда закончили, и я не хотел ничего, кроме как вернуться домой, принять очень-очень долгий душ и проспать потом весь день.

Что я и сделал.

Я проснулся после полудня и на свежую голову прокрутил в памяти  все события прошлой ночи. В целом я был вполне доволен тем, как прошел экзорцизм и не сомневался, что выложился в полную силу моих магических способностей.

Тем не менее, я был убежден, что сестра Марта, должна будет решить пару очень серьезных вопросов, что бы сделать здание школы психически здоровым местом, начиная прямо со служебных помещения. Я бы пренебрег своим долгом экзорциста, если бы не посоветовал систре Марте нанять какого-нибудь специалиста по фен шуй , что бы привести пространство в порядок. Вторую проблему решить было бы труднее, поскольку она касалась исключительно моих личных субъективных впечатлений. Мне пришло бы быть очень деликатным, обсуждая проблему с сестрой Мартой — и под проблемой я, конечно, имею виду Ларри.

Пожалуйста, поймите меня правильно — в самом диком кошмаре мне бы не приснилось, что Ларри — это какой-то сатанинский прислужник, этакий «Ренфилд» Слаг-Шлага.  У меня не было никаких причин подозревать, что он кто-то более зловещий чем админ, трудящийся в ночную смену,  что бы заработать на жизнь. Но его странное поведение, неуверенное и параноидальное, а также готовность полностью игнорировать прямые инструкции сестры Марты, заставили меня усомниться, по крайней мере, в его личной честности, порядочности и эмоциональной устойчивости. Я далеко не психиатр, но у меня осталось впечатление, что Ларри,  был человеком очень нервным. А такие люди становятся шикарными проводниками, усилителями и аккумуляторами для психической энергии.

Вы можете задать вопрос: «Это злое школьное здание сделало Ларри нервным, или нервный Ларри сделал здание школы злым?» Но это не имеет значения. Ларри, скорее всего, был жертвой, как сестра Кэтрин, или техник, которому отрезало палец. Но, как маг, я не мог игнорировать очевидное — Ларри объявился точно в ту секунду, когда я изгонял Слаг-Шлага. Вероятно, он был невольным винтиком в механизме, которым управлял демон. Я твердо верил, что для блага школы, и для собственного блага Ларри, он должен оставаться как можно дальше от этого  места.

Я позвонил Марку и обсудил это с ним. А он позвонил систре Марте и обсудил с ней найм специалиста по феншуй. Как сторонница мировоззрения в духе Нью Эйждж,  она с энтузиазмом согласилась. Марк упомянул и о проблемах с Ларри, о том как он дважды прерывал нас и мешал работе. Она ответила, что и ей самой давно уже сложно иметь дела с Ларри, и поделилась сомнениями по части его характера и странных привычек. Она сказала, что, вероятно, скоро они расстанутся.

Жаль, что у меня нет способа как-то драматично закончить эту историю. Несколько месяцев спустя Марк спросил своего инструктора рэйки как дела  в Богоматери Скорбящей. Тот сказал Марку, что, насколько он знает, все идет хорошо. В этом случае, я надеюсь, что отсутствие  новостей — это и есть хорошая новость.